«крестьянская царица» сююмбике. Легенда о прекрасной Сююмбике

29.11.2023

Шел 937 год хиджры, а по христианскому календарю - 1531 год. В Казани было неспокойно: престол был пуст, уцелевшие после резни 1530 года крымские и ногайские мурзы, пришедшие в Казань в 1524 году вместе с юным ханом Сафой из рода Гиреев, мутили народ, обещая скорое возвращение изгнанного Сафы и месть непослушным; шептались в своих дворцах беки из древних булгарских родов, не зная, на кого поставить и к кому примкнуть, дабы не прогадать: и крымчаки с ногаями, и сильнейшая на тот период времени промосковская группа беков и уланов во главе с сестрой бывшего хана Мохаммед-Амина царевной Ковгоршад и беком Булатом из рода Ширинов были чужаками, а последние двое - так и вовсе ордынских кровей.

Все же более-менее приемлемое решение было найдено, и, отвергнув кандидатуру служившего Москве касимовского царевича Шах-Али, продвигаемого на казанский престол великим князем Василием Ивановичем, казанцы попросили себе в ханы его брата, 15-летнего Джан-Али. Он был поднят в ханы на рубеже 1531-32 годов, после чего ему была предоставлена полная свобода в выборе развлечений, а всю реальную власть сосредоточили в своих руках царевна Ковгоршад, ставшая регентшей при юном хане, и бек Булат-Ширин, ставший эмиром и первым советником в ханской думе, получив наследный титул улу-карачи. "Тихий и кроткий", по словам автора "Казанской истории", Джан-Али, став ханом, похоже, большую часть времени проводил в гареме и редко бывал трезв.

Сосредоточение всей государственной власти в руках Ковгоршад и Булат-Ширина скоро стало раздражать местную титулованную знать, а затем вызывать уже явное недовольство, и дабы успокоить недовольных, было решено женить 17-летнего уже хана на тринадцатилетней дочери ногайского бека Юсуфа. Данным действом решалось сразу несколько проблем: упразднялось регентство царевны Ковгоршад; новая казанская династия роднилась с одним из самых влиятельных ногайских беков (некоторые исследователи даже величают бека Юсуфа ногайским ханом), что, естественно, нормализовало непростые отношения между Казанским ханством и Ногайской ордой, а сам факт того, что за разрешением на женитьбу Джан-Али казанские послы ездили на Русь, подчеркивал, что казанское правительство признает, и будет признавать в дальнейшем разумную зависимость от Москвы. Доказательством сему служат следующие строки в так называемой Воскресенской летописи (ПСРЛ.СПб., 1859, т.8):

"... тоя же весны (1533 года) июня 6 приидоша к великому князю Василью Ивановичу на Москву послы Казанские.. , били челом... от царя Яналеа (русская транскрипция имени Джан-Али) и от всех Казанские земли, чтобы великий государь... волю дал у Юсуф мурзы Нагайского... дочерь за собя взяти..."

Этой дочерью Юсуф мурзы была "центральная фигура эпохи, - как писал М.Г.Худяков в своих "Очерках", - самая популярная личность из исторических деятелей Казанского ханства" Сююмбике. Образ ее запечатлен даже в старинных народных русских песнях. Так, в одной из книг, посвященных последним годам существования Казанского ханства, есть такие строки:

"Среди было казанского царства, что стояли белокаменны палаты. А из спальни белокаменной палаты ото сна тут царица пробуждалося". Наряду с этим, а возможно, и причиной такой популярности Сююмбике было то, что "центральная фигура эпохи" с самого ее появления в Казани была жертвой. Вследствие обстоятельств или в угоду интересам определенных групп казанских вельмож ею жертвовали неоднократно. Ею пожертвовали и в 1533 году, выдав замуж за Джан-Али, обозначив тем самым его совершеннолетие и лишив честолюбивую Ковгоршад регентской власти; ею пожертвуют, как увидим дальше, еще не раз. Не случайно, еще при ее жизни, уже после падения Казанского ханства, когда Сююмбике была выдана за Шах-Али (опять жертва, ибо с новым замужеством Сююмбике устранялась возможность реставрации Казанского ханства), распространился слух, будто он, по приказу русского царя, отрезал ей нос, груди и замучил до смерти. Слух дошел до ее отца, и Юсуф даже снарядил в Касимов специальное посольство, чтобы убедиться в целости дочери. Не случайно и то, что, по одной из легенд, дошедших до нашего времени, Сююмбике заканчивает свою жизнь, бросившись с высокой башни на острые камни. Может, именно поэтому о ней слагали песни, до сих пор живы в народе легенды и сказания, а русские летописцы посвятили ей немало строк, что судьба ее печальна и трагична? Ведь о большинстве ханских жен, сестер и дочерей нам ничего не известно вовсе, даже имен их, похоже, никогда уже не удастся узнать.

Джан-Али был предательски убит в результате заговора в 1535 году. У него осталась дочь, рожденная в период 1534-1535 годов, однако я не располагаю достоверными сведениями, что это дочь от Сююмбике, так как, скорее всего, она была первой, но не единственной его женой. Так или иначе, Сююмбике приняла на себя опеку над дочерью Джан-Али, и я думаю, что именно с ней была запечатлена казанская царица на картине неизвестного художника, копия-рисунок с которой дошел до наших дней. Потому как, во-первых, даже если время написания картины - год 1551-й, то сыну Сююмбике Утямышу - а некоторые исследователи до сих пор утверждают, что рядом с Сююмбике стоит ее сын, - по одним сведениям только два года, по другим - около пяти. Ребенку же на картине лет 7, если не больше. А во-вторых, с какой стати на мальчишку надели вдруг убранный металлическими пластинами и, очевидно, рядами серебряных монет или бляшек конический головной убор-шлем, являющийся деталью одежды только молодых женщин и девушек-подростков? Почему это вдруг на нем, как и на матери, кроме одинаковых шлемов еще и нагрудная перевязь с цепью - отличительный признак женщины высокого происхождения? Потому, что Сююмбике изображена не с сыном Утямышем, а с дочерью Джан-Али...

Сююмбике недолго пришлось быть вдовой. Когда в 1535 году на казанский престол снова сел Сафа Гирей, вдовствующая царица стала вскоре его женой.

Женщины любят сильных и смелых, и Сююмбике не была в этом смысле исключением. Хан Сафа был еще молод, несомненно, смел, и кровь не одного поколения воинов текла в его жилах. К Сююмбике пришла любовь, а вскоре и "красносолнечная", по выражению автора "Казанской истории", ханум стала для Сафы "всех любимее первых жен".

Она прожила с Сафой полных 14 лет, делила с ним все радости и невзгоды, родила ему сына. В марте 1549 года при довольно загадочных обстоятельствах 42-летний хан умер, будто бы ударившись при купании в бане "во умывальный теремец главою своею", успев однако перед смертью отдать последние распоряжения и "приказать царьство меньшой царице своей Нагаянине". Так Сююмбике стала единоличной правительницей Казанского ханства, что должно было продолжаться, согласно завещанию Сафы, вплоть до совершеннолетия их сына Утямыша. Главой правительства стал улан Кучак, воевода крымских гвардейцев Сафы Гирея, "един бо... царицу... подкрепляюще, как писал очевидец тех событий, автор "Казанской истории", и крепце с нею стояше за Казань, противляшеся... московскому самодержцу, воюяся и премогаяся с ним 5 лет, по наказу царя своего, и по смерти его..." Была отбита Кучаком и последняя неудачная попытка Ивана IV с ходу взять Казань зимой 1550 года.

Следует сказать, что, несмотря на засилье в правительстве Казанского ханства выходцев из Крыма, личность самой Сююмбике была весьма популярна в народе. При чтении документов тех лет складывается впечатление, что Сююмбике, обладая, несомненно, большим умом и твердым характером, была в обращении с людьми, не обладающими властью и титулами, мягка и внимательна. Не могло не симпатизировать населению и то, что царица передала медресе при мечети Кул Шарифа - факт исторический - собственную библиотеку, которой мог воспользоваться любой хальф (учитель) или даже шакирд (ученик), проходивший обучение в данном (а может, и не только в данном) медресе. Помимо прочего, возможно, она взяла на себя содержание главной казанской мечети близ стен ханского двора, при которой был погребен Сафа Гирей, отчего, очевидно, мечеть и стоящая рядом с ней дозорная башня-минарет и получили ее имя, перешедшее затем на новую башню, стоявшую, по сведениям выдающегося ученого-археолога А.Х.Халикова, на месте старой и до сих пор известную как башня Сююмбике. Ну и, кроме того, Сююмбике была очень красива. Автор "Казанской истории", весьма нелестно отзывавшийся о другой казанской царице, жене хана Мохаммед-Амина, писал о Сююмбике, что "бе бо царица образом красна велми, яко не обрестися такой лепоте лица ея во всех казанских женах и девицах, но и во многих в русских на Москве, во дщерях и в женах в болярских и во княжнах".
А тучи над Казанью продолжали сгущаться.

Возвращаясь из последнего казанского похода, Иван IV решает поставить на землях ханства в непосредственной близости от Казани военную базу-крепость, для чего был облюбован холм-останец в устье реки Свияги. Зимой 1550-1551 годов в угличских лесах был срублен настоящий город со стенами, башнями и иными необходимыми городу постройками, затем его разобрали и сплавили Волгой к выбранному для застройки холму. В течение четырех недель город был собран. Вначале выросли мощные дубовые крепостные стены с башнями и воротами. Затем - монастырь да хоромы воевод. В течение еще полумесяца поста вили соборную церковь, за возведением которой неусыпно наблюдал ее творец, знаменитый церковных и градских дел мастер Постник Яковлев, и шесть малых церквей для воинов и люда посадского. Срубили дома для новых горожан и даже съезжую избу-клеть с окном и решеткой. И в течение полутора месяцев вырос на казанских землях город-крепость, появление которого явилось новой точкой отсчета в судьбе казанской правительницы.

Появление в пятнадцати верстах (верста - мера длины, равная в 16 веке 2,13 км) от столицы ханства русской военной базы напугало казанцев. На диванах - ханских советах, собираемых Сююмбике, стоял единственный вопрос: надо готовиться к обороне Казани. Сююмбике, "аки лютая лвица, по выражению автора "Казанской истории", веляше им (советникам) в Казани осаду крепити и вой многих на помощь отвсюду збирати". Однако у карачи были иные планы. Втайне от Сююмбике они стали сноситься через Свияжск с Москвой. Так, Никоновская летопись (ПСРЛ, СПб., 1904, т.13) пишет, что "Казанцы почали посылати к Шигалею (он был одним из военачальников русского войска в Свияжске -Л.Д.) и к воеводам бити челом, чтобы государь пожаловал, пленити их не велел, а дал бы им на государство царя Шигалея, а Утемеш бы Гирея царя государь к себе взял и с материю Сююн-бук царицею..."

Вскоре уже официально Казань отправила в Свияжск с данным предложением посольство во главе с верховным-сеидом ханства Кул Шарифом и беком-карачи Бибарсом, после чего Иван IV дал на сие свое "добро".

11 августа 1551 года недалеко от устья Казань-реки ткнулись в прибрежную волжскую гальку загнутыми, как у боярских чоботов, носами несколько десятков русских речных судов-стругов. Дальше судам идти было нельзя - Казанка была перегорожена поперек толстенной цепью, да и сама держава казанская еще не являлась покуда царской вотчиной.

Русских уже ждали. Государев посланник князь Серебряный, из старинного рода удельных князей Оболенских, сошел на берег и в сопровождении выборных для дела сего беков и уланов уже сухопутьем был препровожден до города. В Кремле, на женской половине ханского дворца ждали его карачи, принесшие свою повелительницу в жертву московскому государю ради того, чтобы выиграть время. (И хотя данная жертва и была принесена в интересах всей державы, ханство Казанское выиграло не много: в полученную от Москвы, как оказалось всего годовую, отсрочку оно заимело в правители сначала московского ставленника Шах-Али, который после целого ряда казней влиятельнейших казанских беков попросту бросил престол и бежал в Москву, а затем сибирского царевича Едыгера, тоже в свое время числящегося в служилых русскому царю, который, попав в плен, с ходу предал и собственное имя, и веру отцов и дедов. (Вот как описывает арест Сююмбике очевидец тех событий - как-никак, по его собственным словам, он жил при ханском дворе, - автор "Казанской истории":

"Вшед же к ней воевода с велможами казанскими в полату, и ста пред нею.., и рече ей слово тихо и честно, толком: "Поймана оси, волная царица казанская.., буди готова скоро с нами пойти". Она же разуме толком речь его и против отвещав слова сего, воспрянув от высокого места своего царьского, на нем же сидяше, и ста подцержима под руце рабынями ея, и умилно с тихостью отвещав: "Буди воля божия и самодержьцева московскаго", и после заразися о руки рабынь, поддержащих ю, и пусти глас свой с великим плачем и подвизающе с собою на плач и то бездушное камение. И тако же и честныя жены и красная девица в полате у нея многоплачевный глас на град пущаше, и лица своя красныя деруще, и власы рвуще, и руце и мышцы кусающе".)

Узнав про арест Сююмбике - как было уже сказано выше, весьма популярной в народе, - горожане предприняли попытку прорваться на ханский двор и освободить ее, однако были отбиты и разогнаны по домам. Царице было дано 10 дней на сборы, по истечении которых "поиде воевода из Казани, за ним же поведоша царицу из полат ея, во след его воеводы, несущи ея под руце, а царевича, сына ея, пред нею несоша на руках пестуны его".

Поплакав на могиле Сафа Гирея и простившись с Казанью, Сююмбике была посажена в возок и, провожаемая "всем градом и народом грацким", привезена к стругам. Сама она идти уже не могла; ее перенесли на судно на руках и, "положиша... на... постели", отчалили. Ее везли долго, с остановками в Свияжске, близ Васильсурска, в Нижнем Новгороде. Затем, переправившись в Ока-реку, долго стояли у Мурома, Владимира и, наконец, прибыли уже сухопутьем в Москву. По дороге Сююмбике предприняла попытку самоубийства, которую успел предотвратить неотлучно находившийся рядом сторож-пристав.

В Москве ее определили во дворец, к царице Анастасии Романовне, которая хоть и встретила ее ласково, как подругу и ровню, а все же название всему этому было - плен. После падения Казани, дабы устранить опасность реставрации ханства под знаменем Сююмбике или ее сына (а по словам современника тех лет и непосредственного участника всех событии, воеводы Ивана Грозного князя А.М.Курбского, таковая опасность была вполне реальна, потому как, по его словам, "оставшие князие казанские... аки шесть лет после взятия Казанского... не токмо на град Казанский приходяще с великих лесов (Арских и Ветлужских), но и на землю Муромскую и Новаграда Нижнего наезжают и пленят..."), бывшую казанскую царицу выдают замуж за Шах-Али, причем брак этот, похоже, не был добровольным ни с одной, ни с другой стороны. Еще до их свадьбы Шах-Али выдал дочь Джан-Али, свою племянницу, которая до 1551 года была под опекой Сююмбике, замуж за астраханского царевича Хайбуллу, а в январе 1553 года у Сююмбике отобрали и сына, крестив его в Чудовом монастыре под именем Александр и определив на проживание при дворце русского царя. Так и жила бывшая казанская царица в Касимове, имея титул ханской жены, придворных, слуг и подобие власти, но не имея ни единой родственной души, покуда не призвал ее к себе Всевышний.

Первым мужем Сююмбике стал молодой хан Джан-Али . Союз был заключён исключительно из политических соображений и по ряду причин оказался неудачным. Джан-Али было всего 17 лет, навязанная супруга ему не нравилась и брак был бездетным.

Сююмбике неоднократно писала отцу с просьбой забрать её обратно в ногайскую степь. Бий Юсуф, любивший свою красавицу-дочь, настаивал на низложении Джан-Али, что и произошло в 1535 году. Ханский престол вновь занял Сафа Гирей и через некоторое время Сююмбике стала его женой.

Второе замужество оказалось гораздо удачнее: согласно всем имеющимся историческим сведениям, брак Сафы Гирея и Сююмбике был счастливым и "красносолнечная", по выражению автора "Казанской истории", ханум была для хана "всех любимее первых жен".

Смерть Сафы Гирея и его завещание

Сююмбике прожила с Сафой Гиреем 14 лет и родила ему сына-наследника. В марте 1549 года 42-летний хан умер, будто бы ударившись при купании в бане "во умывальный теремец главою своею". Несмотря на это, он успел озвучить свою последнюю волю, согласно которой, власть переходила к Сююмбике, которая стала единоличной правительницей Казанского ханства, и должна была оставаться таковой, вплоть до совершеннолетия их сына Утямыша .

Улан Кучак , воевода крымских гвардейцев Сафы Гирея, всячески поддерживал царицу. Не без его участия трехлетний Утямыш Гирей стал ханом, а Сююмбике - регентом при нем. Политический курс Казанского ханства остался таким же, как и при Сафе: ориентация на Крым с опорой на иноземное войско.

Сююмбике во главе Казанского ханства

Став в 1549 году во главе государства, Сююмбике проявила себя мудрой правительницей и быстро завоевала народную симпатию. Она взяла на себя содержание мечети, при которой был погребен Сафа Гирей, а также провела некоторые реформы, освободив крестьян, мелких ремесленников и торговцев от высоких налогов. За это летописцы назвали её "крестьянской царицей".

Особую роль сыграл вот какой её поступок: царица передала медресе при мечети Кул Шарифа собственную библиотеку, воспользоваться которой мог любой учитель (хальф) и даже ученик (шакирд), причём не только учащийся в этом медресе.

Правление Сююмбике было недолгим, всего два года - с весны 1549 до середины 1551 года.

Пленение и смерть Сююмбике

Постройка русского военного городка в Свияжске в 30 км от Казани дало толчок следующим событиям: царица призывала готовиться к обороне города и собирать все имеющиеся войска, но далеко не все были согласны с этой позицией.

Члены ханского совета, карачи, тайно договорились через Свияжск с Москвой о следующем: Казань будет сдана, власть передадут свияжскому воеводе Шигалею , а Сююмбике с сыном вышлют в Москву. Иван IV дал своё согласие. 11 августа 1551 года в Казань прибыл воевода князь Серебряный , из старинного рода удельных князей Оболенских. Сююмбике дали на сборы 10 дней, по истечении которых она с сыном должна была отбыть в Москву.

Узнав про арест Сююмбике, горожане предприняли попытку прорваться на ханский двор и освободить ее, однако были отбиты и разогнаны по домам. 21 августа 1551 года царица, простившись с могилой Сафы Гирея и с Казанью, покинула город.

В Москве Сююмбике поселили во дворце при царице Анастасии Романовне . После падения Казани, по свидетельству князя А.М. Курбского, возникла возможность реставрации Казанского ханства под началом самой пленной царицы или её сына Утямыша. Во избежание подобных попыток бывшую казанскую царицу спешно выдали за Шах-Али и поселили в Касимове.

В 1553 году Утямыша забрали у матери, крестили его в Чудовом монастыре под именем Александр Сафакириевич и определили на проживание при дворце русского царя. Прожил Утямыш Гирей всего 20 лет.

Когда и где скончалась Сююмбике точно не известно. Профессор Урманчеев, к примеру, пришел к выводу, что наиболее вероятная дата ее смерти - 1557 год. Царице тогда было всего 38 лет. Что касается места захоронения, то в Касимове, в мавзолее Шаха-Али обнаружен неизвестный надгробный камень. Возможно, под ним и захоронена "крестьянская царица".

Сююмбике - правительница Казанского ханства, жена казанских ханов Джан-Али (1533-1535), Сафа-Гирея, Шах-Али, дочь ногайского бия Юсуфа и прапраправнучка основателя династии Ногайской Орды Идегея. Одна из первых мусульманок-глав государств в истории ислама.

Сююмбике – имя единственной женщины, которая правила Казанским Ханством. Настоящее имя – Сююк, а Сююмбике т.е. «любимой госпожой» её за доброту и отзывчивость называл народ.

Казанская царица Сююмбике в плену у Ивана Грозного Ильяс Файзуллин

Однажды Иван Грозный, прослышав о сказочной красоте царицы Сююмбике, прислал в Казань своих сватов. Гордая красавица отказала русскому царю.
Тогда разгневанный Иван Грозный пришёл к стенам города с огромным войском, осадил город и сказал, что если Сююмбике не согласится выйти за него замуж, то он сотрёт Казань с лица земли.

Оборона Казани от войск Ивана Грозного (Апофеоз)Ильяс Файзуллин

Оборона Казани от войск Ивана Грозного (Пушечный двор) Ильяс Файзуллин

Чтобы спасти жителей Казани, Сююмбике была вынуждена согласиться выйти замуж при условии, но попросила необычный свадебный подарок – самую высокую башню,которую русский царь за семь дней должен построить в Казани. Условия царицы были приняты и началось спешное строительство.
В первый день положили первый ярус, во второй день – второй, в третий – третий....
К исходу седьмого дня башня была готова.

Ильяс Файзуллин

И начался свадебный пир. Гости пировали, а казанцы грустили. Они понимали, что больше не увидят Сююмбике – добрую госпожу.
Во время пира Сююмбике поднялась на самый верхний ярус башни, чтобы в последний раз посмотреть на Казань, Но, глядя на родной город, поняла, что не сможет покинуть его навсегда. Расплакалась и бросилась вниз головой.
Так она погибла, не желая попасть в руки ненавистного царя. В память о своей славной дочери татарский народ назвал башню ее именем.

Башня Сююмбике

Согласно другой легенде, не менее поэтичной, башня была специально построена царицей Сююмбике в память своего мужа Сафа-Гирея. Тело его покоилось в белокаменном мавзолее рядом с этой башней. Если верить словам очевидцев, над гробом своего мужа Сююмбике часто молилась, оплакивая его смерть и свою судьбу.

Прощание Сююмбике с могилой Сафа-Гирея. Худ. Н.Хазиахметов

Русский летописец так описывал прощание пленницы Сююмбике с могилой Сафа-Гирея перед насильственной отправкой ее в Москву:

«Пришла, убитая горем, в усыпальницу мужа, обняла с плачем могилу и причитала жалобно со словами: «О великий хан! Ты в неведении, что случилось с твоей любимой женой и сыном. Так знай же!
Отдаемся мы теперь в руки жестокому царю московскому. Не могла я одна противиться силе его и крепости. И не было того, кто помог бы мне. Хан мой милый! Услышь горький плач мой и открой темный свой гроб, и возьми меня, живую, к себе. И пусть будет нам гроб твой один на двоих - тебе и мне!».

И долго еще так причитала царица, и даже приставленный к ней воевода прослезился, и все находившиеся там люди плакали и рыдали. И проводил ее с честью весь народ Казанской земли, вспоминая разум ее, мудрость и большую заботу о знатных и совсем простых людях.

Камиль Муллашев

В действительности же Сююмбике была дочерью ногайского мурзы Юсуфа.
Первый муж Сююмбике Джан-Али был поставлен на престол в малолетнем возрасте согласованым решением промосковки настроенного правительства во главе с князем Булат Ширин и Московского князя Василия III.
Управление во время малолетства хана осуществляла царевна Ковгоршат, она же устроила брак Джан-Али с Сююмбике, что было приурочено к совершеннолетию хана и перехода власти к нему.
Брак был согласован с Москвой, причём Москва согласилась очень быстро, так как надеялась, через этот брак приблизить бия Юсуфа и создать определенный противовес сверженному хану из крымской династии Сафа Гирею, который находился у своего тестя, могущественного ногайского мирзы Мамая. Брак был неудачным, хан пренебрегал женой, у них не было детей. Сююмбике жаловалась отцу и просила её забрать. Юсуф предлагагал сместить хана и требовал вернуть дочь.
Все эти события стали предметом дипломатической переписки.

Рушан Шамсутдинов

Джан Али не устраивал не только жену, но и казанское правительство, которое, видимо, также не удовлетворяло давление со стороны Москвы и вмешательство во внутренние дела ханства.
В 1535 году при участии Булат Ширина и Ковгоршат был совершен переворот, Джан-Али был убит, а на трон повторно пригласили Сафа Гирея. Сююмбике стала его пятой женой.

Нияз Хазиахметов.Хан Сафа-Гирей

После смерти Сафа Гирея правила Казанским ханством в 1549-1551 годы в качестве регентши ввиду несовершеннолетия своего сына. Царица Сююмбике - одна из первых женщин-мусульманок в истории исламского мира, которые выполняли роль главы государства.
Утямыш-Гирей- казанский хан (1549-1551), сын Сафа-Гирея и Сююмбике.

Сююмбике и Утямыш.

После неожиданной смерти отца Сафа-Гирея, был возведен на престол в двухлетнем возрасте. При малолетнем хане регентшой была его мать Сююмбике.

Сююмбике с сыном Утямыш-Гиреем в русской тюрьме

Семья царицы Сююмбике. Копия с картины XVIII века. Неизвестный художник. Булгария

Казанская царица Сююмбике.

Так как Утямыш-Гирей был представителем крымской династии, после мятежа казанской знати против крымцев, в 1551 году был выдан казанцами Ивану Грозному вместе с своей матерью Сююмбике и казанской казной русским.
Был крещен в Чудовом монастыре, получив имя Александр Сафагиреевич,(ум. 11 (21) июня 1566)
Похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля

В Патриаршей летописи об этом говорится, что они (казанцы) послали

К Шигалею (Шах Али) и к воеводам бити челом, чтобы государь пожаловал, гнев свой им отдал, а пленити их не велел, а дал бы им на царство царя Шигалея (Шах Али), а Утемыш-Гирея царя государь к собе взял и с материю Сююнбика-царицею...

Фиринат Халиков. Прощание с Сююмбике

Художник Василий Худяков.Плененная царица Сююмбике покидающая Казань.1870

Через полтора года против своей воли была отдана замуж за касимовского правителя Шах-Али, брата Джан-Али, первого мужа Сююмбике. Шах-Али стал ее третьим и последним мужем, вскоре увез царицу в г. Касимов, где она тихо и незаметно дожила свой век, где и умерла. Могила неизвестна.
Все это происходило, судя по Писцовым Книгам, еще до взятия Иваном Грозным Казани, поэтому легенда о башне всего лишь красивая легенда.

Искандер Рафиков

Нияз Хазиахметов

Наиль Лотфуллин

Искандер Рафиков

Анастасия Бузунеева.Танец Сююмбике

У Казанской царицы Сююмбике - Ильяс Файзуллин

Картина написана по заказу Президента Республики Татарстан М.Ш. Шаймиева и находится в Казанском Кремле.

Сюжет картины. Действие происходит в период август-сентябрь 1549 года. В центре на троне - Сююмбике, очаровательная женщина. Печать неутешного горя на ее лице (несколько месяцев назад она потеряла своего любимого мужа Сафа-гирея). Некоторое время спустя Казань вновь подвергнется осадам со стороны войск русского царя Ивана IV Грозного. А сейчас?… Она еще продолжает принимать гостей, вести переговоры. Сююмбике красива, умна, величественна. Она не может показать свою печаль: она царица, мать малолетнего хана.

Слева от Сююмбике сын известного улу-карача Булат-Ширина карач-бий Нурали-Ширин (руки за спиной). Рядом (с саблей) глава ее правительства военачальник оглан Кучак (Кощак). За ними (руки сложены на груди) Худай-кул - будущий глава правительства после пленения Сююмбике и гибели оглана Кучака. Слуга уводит ее уставшего сына Утямыша. Справа от Сююмбике (с четками) глава духовенства сеид Кул-шариф беседует с поэтом Мухамадьяром.
Далее: Сююмбике по тем временам была очень образованна. По ее велению была построена большая библиотека, в которую выписывались книги из многих стран Европы и Азии. Она принимала гостей из Фландрии, Флоренции, Германии, вела дела с Персией, Турцией, Арменией и т.д.
Перед троном: послы из Самарканда (первый склонился в почтительном поклоне, второй (со свитком) слушает их беседу). За ними посольство Сулеймана Ка-нуни Великолепного (турецкий султанат в то время имел огромное влияние и на политику Казанского ханства); гости из Москвы, Средней Азии, Западной Европы.

Картина "У Казанской царицы Сююмбике" написана в соответствии с историческими фактами и на основе консультаций с профессором Фахрутдиновым Равилем Габдрахмановичем - автором "Истории татарского народа и Татарстана", кандидатами исторических наук Завьяловой М.А. и Сусловой С.В., зам. директора Национального Культурного Центра "Казань" Шагеевой Р.Г., работниками хранилища краеведческого музея, Институтов Истории и Энциклопедии. Огромную помощь в подборке материала оказали работники Национальной Библиотеки г. Набережные Челны.

***

Ход занятия

Рисунок 1
Казанская царица Сююмбике

Рисунок 2

Казанская царица Сююмбике.

Почему все царевны – красавицы? Такими они остаются в памяти народа. Дочь царя или хана обязательно должна быть привлекательной. А если на царство нападает враг, которому невозможно противостоять, царствующие особы не сдаются на милость победителя, а предпочитает добровольно расстаться с жизнью...

Подобные сюжеты присутствуют в легендах практически всех народов. Что касается сказания о казанской царице Сююмбике, первая ее часть – чистая правда. Дотошно изученные историками источники тоже свидетельствуют о ее неописуемой красоте.

Вообще-то казанскую царицу звали Сююн, а «Сююмбике» – «Любимой госпожой» – ее прозвал народ за то, что она пыталась вникнуть в его тяготы и, по возможности, ослабить их. Сююн была дочерью знатного ногайского бека Юсуфа и выросла в степи. В те годы у казанских ханов появилась мода – искать жен в ногайских юртах. Вся степь от Кубани до Казахстана была заселена родственниками: знатные вельможи заключали между с собой династические браки. Молодые девушки с большой неохотой покидали родные степи, жизнь в каменных ханских палатах казалось им скучной, к тому же она была полна придворных интриг. Не все справлялись с такими психологическими нагрузками. Но Сююн с детства росла смышленым ребенком, со своенравным «мужским» характером.

Ханы на казанском престоле долго не задерживались, своей смертью практически никто не умирал: каждый из них рано или поздно становился жертвой политических интриг. Во второй трети XVI века основная борьба за власть в Казанском ханстве развернулась между московской и крымской группировками. Когда 1549 году умер хан Сафа, наступило междувластие, как описывает «Казанский летописец», «и посмерти Цареве восста брань велика в Казани...»

Кто станет следующим ханом? У Сафы-Гирея было три сына: старшие Мубарак и Булюк жили в Крыму, а трехлетний Утямыш с матерью Сююн – в Казани. Ханская гвардия во главе с крымским полководцем Кучаком (Кощаком) поставила на Утямыша. О Кучаке, кстати, сохранились, весьма, противоречивые сведения. «Муж зело величав и свиреп», по данным русской летописи, состоял якобы в «... любви блудной с царицею...» исследователи предположение о том, что крымский улан был фаворитом Сююн, отметают вчистую. То все-таки не парижский двор, а казанский, где царили совсем иные нравы. К тому же известно, что царица безумно любила своего мужа Сафу-Гирея и после его смерти не переставала печалиться о нем.

Но помощь Кучака она приняла. Так трехлетний Утямыш стал ханом, а Сююн регентшей при нем. Политика продолжалась такая же, как и при Сафе, – ориентация на Крым с опорой на иноземное войско. Однако регентша успела провести некоторые реформы, освободив крестьян, мелких ремесленников и торговцев от удушающих налогов, за что народ ее и прозвал «Сююмбике», а историки – «крестьянской царицей».

Правила Сююмбике недолго – всего два года. Политические ветры сменились, и верх стала одерживать московская партия. Кучак пытался бежать в Крым, но был пойман. Арестовали и царицу с малолетним сыном, отправив в «почетный плен» в Москву.

Народная молва интерпретировала эти события по-своему. После взятия Казани русскими войсками Сююмбике, чтобы не сдаваться захватчикам, якобы бросилась с башни, которая сегодня носит ее имя. На самом деле ее увезли в Москву еще в 1551 году, за несколько месяцев до падения столицы Казанского ханства.

Источники говорят, что перед отправкой в Москву царице разрешили побывать на могиле мужа Сафы и попрощаться с народом. Какие слова говорила Сююн над надгробным камнем и какую речь держала перед казанками, неизвестно. Однако существует фольклор, в котором представлен «Плач Сююмбике». Которое слушать без внутреннего содрогания невозможно с таким эмоциональным надрывом звучит...

Как протекла жизнь пленницы в «почетной ссылке»? Понятно, что она не бедствовала, но морально была сильно подавлена. Сююн молила лишь об одном - отпустить ее к отцу в ногайские степи, но получила отказ. Как ни сопротивлялась и ни отбивалась, ее все же сосватали за старого и безобразного касимовского хана Шаха-Али, который благодаря поддержке Москвы воцарился на казанском престоле. Сын царицы Утямыш был крещен и получил новое имя – Александр Сафакириевич, прожил он всего 20 лет. Во время Русско-ливонской войны был полководцем. А похоронен он в московском Архангельском соборе рядом с русскими царями.

Когда и где умерла Сююмбике, на этот счет существую разные версии. Профессор Урманчеев их систематизировал и пришел к выводу, что наиболее вероятная дата ее смерти – 1557 год, пленнице тогда было 38 лет. В Касимове, в мавзолее Шаха-Али обнаружен неизвестный надгробный камень. Возможно, под ним и захоронена «крестьянская царица».

Рисунок 3

Башня Сююмбике.

Признанны архитектурным символом Казани – башня Сююмбике. Название башни легендами связано с именем казанской царицы Сююмбике – дочери ногайского мурзы Юсуфа и жены трех последних казанских царей: Джанали, Сафа-Гирея и Шах-Али.

Башня возведена в конце XVII – начале XVIII века и была дозорной, а также триумфальным въездом непосредственно в государев двор. К башне с обеих сторон примыкала монументальная кирпичная стена, обрамлявшая дворцовые постройки и четырехъярусную Дворцовую стену.

Далеко за пределами Татарстана, и по сути дела признана всеми татарами мира за символ своей родины.

Без него невозможно представить Казань – так же как и Париж без Эйфелевой башни, Лондон без Тауэра, или Каир без пирамид.

Ничто в богатом панораме Казани не привлекает такого внимания, как ее изящество, стройный силуэт. Это эффективное сооружение, находящееся на самом видном месте Кремлевского холма древнего сакрального центра старой части Казани.

История любит неожиданности. Прекрасная царица умерла в полном забвении далеко от Казани и была похоронена в том же Касимове под Рязанью, не удостоившись даже надписи на могильной плите.

Целых два часа убивалась у усыпальницы мужа пленная царица на глазах у горожан, а затем «всем градом и народом грацким проводившего из града на берег Казанки», где ее с сыном Утямышем уже ждали русские лади. Мечеть, где был погребен Сафа-Гирей, народ назвал «Сююмбике», и имя это перешло к нынешней семиярусной башне.

Сложенная из крупного красного кирпича высотой 58 см. башня Сююмбике имеет семь ярусов, разных по высоте и размерам. Сразу после окончания строительства башня стала крениться на восток, потому что ее западная сторона, длинного построенного на фундаменте старой дозорной башни, оказалась более устойчивой. Крен стал явно заметен только в начале 20 века.

Башня была укреплена железными скобами, а в 1913 году ее корпус был стянут металлическим поясом.

Однако башня продолжала «падать» и в 1930 году отклонение от оси ее верхушки составлял уже 1 метр 28 см. После восстановительных работ начало 90-х годов крен был приостановлен на отметке 1,9 метра. Сейчас башня является одной из самых «падающих» в мире. Этот архитектурный памятник является символом Казани.

Образ Сююмбике сохранился, в памяти народа до сих пор еще в народе живут легенды, увязывающиеся башню с именем Сююмбике. Вкратце они сводятся в следующий сюжет:

Иван Грозный.
Башня построена царицей Сююмбике в память мужа.
Это минарет Ханджали. Все эти легенды хотя и отражают определенные исторические факты, однако далеки от реальности.

Легенды о казанской царице Сююмбике.

Легенда гласит, что Иван Грозный, прознав о красоте казанской царицы Сююмбике, прислал в Казань своих сватов...

Гордая Сююмбике отказала русскому царю. Тогда Иван Грозный пошел на Казань с огромным войском и осадил город Сююмбике, чтобы спасти Казань, согласилась выйти замуж, но с условием, что русский царь за семь дней построит в Казани самую высокую башню. Началось спешное строительство – в первый день построили первый, самый большой по размерам ярус, во второй день – второй и т.д. Наконец, к исходу седьмого дня башня была построена, и начался свадебный пир. Сююмбике попросила разрешение подняться на самый верх башни, чтобы обозреть город с его горожанами. Когда царица поднялась на башню, то, не имея сил расстаться со ставшим ей близким и родным городом, она бросилась вниз, на острые камни. Народ в память о последней казанской царице назвал башню ее именем.

Трагическая судьба Сююмбике волновала не только сородичей и соплеменников. Ее трогательной образ органически переплетен с историей России. Ей немало места уделено в русском фольклоре, многое из ее судьбы нам дошло из русских хроник. Спустя столетия, не обходили этот образ стороной знаменитые русские писатели, композиторы, художники. Поэт М.Херасков написал поэму «Россияда», композитор С.Н.Глинка – оперу Сююмбике, для взятия Казанского ханства», П.Грузинцев создал «Покоренную Казань» – во всех этих произведениях центральное место занимает наша прославленная ханша. Сохранилась копия картины неизвестного художника «Сююмбике и ее сын Утемышгирей», а в Астраханском музее хранится картина художника А.П.Рахштуля «Дочь ногайского мурзы Юсуфа, казанская царица Сююмбике».

В первом номере журнала «Сююмбике», выходящим в Казани, был опубликован «Беит Сююмбике». Эти стихи в 1914 году были переписаны из неизвестной рукописи Гумером Башировым. Среди татарского народа существует устный вариант беита, его текст был опубликован ученым Г.Ибраговимовым в книге «Беиты».

Похоже, что «Беит Сююмбике» – литературное произведение, созданное самой казанской царицей. Из исторических источников и устных преданий известно, что Сююмбике, дочь правителя Ногайской Орды Юсуфа, была образованной женщиной своего времени, она знала арабский, греческий языки, умела читать и писать, окружала себя учеными людьми. Тот факт, что она воздвигла башню в честь своего мужа, наглядно говорит об ее причастности к зодческому искусству, к стремлению самоутвердить себя и свое время.

Вот текст «Беита Сююмбике», взятый из журнала Сююмбике», а также перевод на русский язык, осуществленный ногайской поэтессой Фаридой Сидахметовой.

«Беит Сююмбике»

1 Ведущий:

От судьбы никому не уйти –
Что Всевышний рабу ниспослал,
То на жизненном бренном пути
Человек испытает сполна.
В пятьсот пятнадцатом году я в этот мир пришла
И под родительским крылом, не зная бед, жила.
О том, как много зла и слез мне выпадет в судьбе,
Не ведала, и ты, кудай, не смог помочь рабей
Но где величие мое, где мой отцовский кров?

Где времена, когда княжной я у отца жила?
Когда исполнилось всего восемнадцать лет,
Пришла пора покинуть дом, идти за мужем вслед.
В Казань из Крыма привела судьба меня тогда –
Мне мужем стал казанский хан. Но вот пришла беда:

2 Ведущий:

От неприятельской руки погиб хан Женали.
Так в первый раз тоска и боль на сердце мне легли.
Всего два года я была царицей и женой.
А сколько горя предстоит мне пережить одной?

Где юный смех и ясный взор, сияние чела?
Где времена, когда женой я ханского жила?
На опустевший ханский трон пришел Сафа-Гирей
Из Крыма и, держа трех жен, назвал меня своей.
Настали злые времена – страданье и раздор.
Сюда направил русский царь свой ненасытный взор.
Казань в тревоге: не понять, кто свой сейчас, кто враг.
И много стало меж князей междоусобных драк.
Так правил хан Сафа-Гирей, и в битвах гиб народ.
Сгущались тучи, а враги стояли у ворот.
С Сафа-Гиреем прожила четырнадцать я лет.
Но доля хана тяжела, полна забот и бед.
А за Казанскою стеной давно идут бои.
Парит над городом беда, раскрыв крыла свои.
Так гибнет мир и меркнет свет: в такой тяжелый час
Сафа-Гирей, несчастный муж, и ты покинул нас.
Я не печалюсь о себе – мой Утемышгирей,
Двухлетний сын мой сиротой остался, соловей.

1 Ведущий:

Сююмбике меня зовут, во мне ногайцев кровь.
Но где величие мое и где мой ханский кров?
Где мирный век, когда женой я ханского жила?
Сын сирота, сама – вдова. Как доля тяжела!
Московский хан мою Казань уж хочет захватить,
Зовет к себе продажных мурз и просит в мире жить.
«Не дам в обиду вас», - твердит, плетет неволи сеть.
И мало сил у мурз, никто не хочет умереть.
Они не слушают меня, и перемирья час
Нарушив, ханский трон, предав, они покинут нас.
Ногайцы, Крымцы и Казань распались – кто куда.
Где дружба прежняя, союз? Но не одна беда
Ко мне пришла, и я без сил. Мне трон не удержать.

2 Ведущий:

Здесь каждый ханом хочет стать, а мне куда бежать?
Как одинока я была в отчаянье своем,
И мысль тогда ко мне пришла: «Когда-нибудь умрем.
Какую память о себе оставим в дымке лет?»
И на могиле хана я воздвигла минарет.
Когда мне будет тяжело, я на него взгляну...
Князья казанские, себя желая обелить,
Немало приложили сил, чтобы меня пленить.
К кому за помощью идти? Померк мой ясный взор.
В неволе ждут меня теперь бесчестье и позор.
Вот двое под руки меня уже ведут к арбе.
И я в бессилии долго шлю проклятие судьбе.

1 Ведущий:

Сююмбике меня зовут, во мне ногайцев кровь.
Но где величие мое и где мой ханский кров?
В печали я, глаза в слезах и нет на мне лица,
Я пленница, без родины – и бедам нет конца.
В последний раз на свой народ я подняла глаза –
Все плачут... Чей-то голос мне любя тогда сказал:
«Он милостив, московский хан». А город все гудит.
Не знает он, кто предал нас. Прижав дитя к груди,
Так я подумала тогда, что людям я нужна,
Всем плачущим.... Но никому я верить не должна!
Меня в кибитку завели.... Сквозь слезы, как в бреду,
Я поняла, что никогда назад я не приду.
Когда мне кто-то пожелал счастливого пути,
Сказала я: «Прощайте все. Назад мне не прийти».
И на колени пал народ вдоль яра, где река.
Кто смел, поближе подошел, а кто – издалека.
В последний раз на город свой смотрю, как пред концом.
Остался он, мой сирота, с заплаканным лицом.
«Несчастный город, ты лишен короны золотой.
И участь мне твоя страшна, когда враги придут
И величавые дворцы с лица земли сотрут.»

2 Ведущий:

Сююмбике меня зовут, во мне ногайцев кровь.
Но где величие мое и где мой ханский кров?
Вчера хозяйкою была я царского дворца.
Теперь в плену и сирота. А бедам нет конца.
За мною много верст мне виден был печальный минарет.
Я плачу вновь, изнемогла: сил на надежду нет.
«Прощай, не знаешь ты, куда судьба меня несет.
Мой минарет, храни себя. Ничто нас не спасет.
На прахе хана я тебя воздвигла, и судьбой
Навеки именем одним мы связаны с тобой».
И минарет уже вдали. И вот исчез из глаз.
Все дальше от родной земли несет кибитка нас.

1 Ведущий:

Сююмбике меня зовут, во мне ногайцев кровь.
Но где величие мое, где ханский трон и кров.

Сын-сирота, сама в плену. И бедам нет конца.
Как хищный сокол жертву нес в когтях, так и меня
Несет, покачиваясь, вдаль, кибитка в два коня.
Вот город Зуя впереди, сюда в недобрый час
Князья, бояре собрались, чтоб поглазеть на нас.
Три дня мы были здесь, совсем не видя белый свет,
Как в трауре. Но никому до нас и дела нет.
Отсюда повезли в Москву – дорога жестока
К нам, пленникам... Уж не в Казань плывут ли облака?
И много дней прошло, пока в Москву мы добрались.
Кто знает, что нас дальше ждет, надейся и молись!
Вот нас куда-то завели в девичью. А потом
Растерянные, мы вошли в какой-то темный дом.
Здесь десять дней под стражей мы томились. Страшно ждать
В неведенье и день и ночь. И некого позвать.
Вот двое из бояр пришли и говорят: «Аида!»
Бесправны мы, несчастны мы. Кто скажет мне, куда
Они теперь меня ведут с ребенком. Может – смерть?
Дадут ли нам неверные спокойно умереть?
Но нет, ввели нас во дворец, там множество людей.
Все смотрят хмуро. Вот и царь, взглянув из-под бровей,
Сказал мне грубо: «Сын ваш здесь останется, а вас
Я замуж выдам». У меня забрали в тот же час
Зеницу ока, соловья, сыночка моего.
Последней радостью он был, лишили и его.
Я позже слышала: попы, дитя к себе забрав,
Крестили, веры истинной огонь в нем затоптав.

2 Ведущий:

Сююмбике меня зовут, во мне ногайцев кровь.
В пыли величие мое, потерян трон и кров.
В печали я, глаза в слезах, и нет на мне лица.
Осталась я совсем одна. А бедам нет конца
Теперь соперница моя ликует: нет меня
В Казани. Манит, ее трон, могуществом пьяня.
За ханом в Астрахань гонцов шлет. Юный Ядигер
Стал мужем ей – сбылась мечта ее, она теперь
Казанью правит. Но народ безмолвно зол и ей
Он скоро скажет: «Подожди, в коварности своей
Сама сгоришь...» и в тот же год московский царь меня
Насильно замуж отдает. Я, злобы не тая,
Женою стала Ших-Али Касимовского. Он
Всю жизнь врагом Казани был, ему казанский трон
Давно покоя не давал. И, взяв меня женой,
С царем московским вместе он пошел в Казань с войной.

1 Ведущий:

Сююмбике меня зовут, во мне ногайцев кровь.
Но даже если мне вернут мой царский трон и кров,
Казани нету у меня. И не смогу забыть
Ту боль, что столько долгих лет пришлось мне пережить.
А Ших-Али пришел в Казань и взял ее войной,
Снял головы с продажных мурз. И Ядигер с женой
Уже в плену и испытать придется им сполна
Все потрясенья, что и я. Утешиться б должна!
Но, видно, больше никогда счастливой мне не быть –
Покинул этот тленный мир мой сын. И не забыть,
Как разлучил меня с ним царь. Погиб мой соловей
В шесть лет. И я опять горю одна в беде своей.
Сююмбике меня зовут, во мне ногайцев кровь.
Все в прошлом. Я в мою Казань вошла царицей вновь.
Но, ни молитвой, ни слезой печали не унять,
И кроме жизни у меня уж нечего отнять.
Беспечный, скорбный и святой, счастливец и гордец –
Все прахом станем, все умрем, всему – один конец.

О Сююмбике слагались легенды. Известный татарский писатель Рафаэль Мустафин в своей статье, посвященной 600-летию ногайской государственности, писал: «До нас дошли предания о саде Сююмбике на берегу Кубани, где она проводила летние месяцы вместе со своими слугами, чадами и домочадцам женского пола. Это был дворцовый парк, с красивыми аллеями, изящными постройками и мраморными изваяниями. С именем Сююмбике связан ряд дошедших до наших дней кувшинов из ханской сокровищницы, украшенных драгоценными камнями».

Дочь ногайского народа оставила потомкам сочинение «Бийит Сююмбике», изречение которого до сих пор бытует в народе. Я благодарна Исе Капаеву, Валерию Казакову которые напечатали одно из сочинений Сююмбике на страницах журнала «Половецкая луна» (№2 за 1992).

Исторический период свидетельствует о тяжелых временах ханства. Иван Грозный предпринял поход на Казань со 100-тысячным войском. Но Орда выстояла, несмотря на потери. Руководил войсками ордынцев начальник ханской гвардии Кощак. Иван Грозный на следующий год предпринимает еще одну компанию, но и в этот раз отходит от Казани, ни с чем. Умело использовав раздоры среди казанских вельмож, русские дипломаты расшатали оборону Казани. И она пала.

На протяжении всей жизни и даже многих веков после того, как ее не стало, Сююмбике сопровождали легенды. Одна из них гласит, что Иван Грозный, взяв приступом Казань, пораженный красотой и умом пленной царицы, пожелал ее взять в жены.

Летопись «Сказание о царствии Казанском» говорит о пленении Сююмбике так: в ханский дворец «пряд светлые очи» царицы прибыл великий воевода, московский князь Василий Серебряный с тремя тысяча воинов. Во дворе царь увидел «царицу со царевичем, яко смирну птицу некую во гнезде со единым малым птенцом». По словам казанского летописца Сююмбике не знала, что ее обманно выдали русским, «аща бы сведала, то бы сама ся убила».

По просьбе царицы ей разрешили ненадолго задержаться в Казани: она хотела проститься с могилой мужа Сафагирея. Вот как сказано об этом сказании: «И выиде царица в мечеть, где лежащее умрый царь, и сверже златую утварь с глава своея, и разодра верхние ризы своея, и паде у гроба царева, власы свои терзающее и ноготьме лицо свое дерущее, и в перси свою биюще, и плакася, и горько вопия глаголя: «О, милый мой Господине, царю Сапкирее!»

Плененную царицу сначала доставили в Свияжск, затем, по Волге, – до Нижнего Новгорода. Сююмбике доставили в Москву, где она предстала пред очи Ивана Грозного.

Сююмбике отказалась принять христианство. Ее разлучили с сыном и отдали «в жены» Касимовскому хану, ненавистному Шахали. За молчаливое неповиновение, несгбаемость Шахали заключил Сююмбике в сырую темницу. Доступ в темницу имели только преданные хану слуги.

Много легенд сочинил народ. Они отличаются друг от друга, и до сих пор не ясны правдивые обстоятельства гибели казанской царицей Сююмбике. Про нее слагали песни, стихи, рассказы, в стихах описывали ее красоту. Вот один из стихов под названием «Сююмбике».

Снова звезды ласкают весну.
Снова я до зари не засну
Шепчет месяц Казанке-реке:
- Моя милая Сююмбике:
Я и хан, и пленник – урус
Безнадежно к тебе я стремлюсь.
То вблизи ты, а то – вдалеке,
Моя гордая Сююмбике!
Из любви безответной струну
Я на рог золотой натяну
В песне радости, в песне-тоске
Моя нежная Сююмбике
Звезды падают тихо в зарю,
А слова я любимой дарю.
Сладко спит у меня на руке
Моя маленькая Сююмбике.
Может, это пригрезилось мне,
Только слышу я – вновь по весне
Шепчет месяц Казанке-реке:
- Моя вечная Сююмбике!

Но легенды о Сююмбике рождались еще при ее жизни. Якобы именно она предсказала Сафагирею падение Казанского ханства, это она посылала к оракулу узнать о судьбе государства. А отъезд Сююмбике из Казани вдохновил казанского летописца на создании поэтических плачей угробницы мужа и на пути в ссылку в Свияжск... «Народная молва, - писал Пенегин, - создала из нее поэтический образ очаровательной женщины вблестящей царской обстановке, испытавшей в своей жизни много страдания и горя».

Кстати, в конце XIX веке в Петербурге в Александрийском театре ставили оперу «Сююмбика». Ее написал не очень известный русский композитор. Ученые Академии наук Татарстана мечтают найти партитуру оперы...

Вот и все, что известно об этой легендарной женщине, последней ханской царице. Когда и где умерла Сююмбике, на этот счет существует разные версии. Профессор Урманчеев их систематизировал и пришел к выводу, что наиболее вероятная дата ее смерти – 1557 год, пленнице тогда было 38 лет. В Касимове, в мавзолее Шахали обнаружен неизвестный надгробный камень.

Возможно, под ним и захоронена «крестьянская царица Сююмбике».

Литература:

Взаимоотношения ногайцев с народами Северного Кавказа и Россией в XVI-XIV вв.; Издательство «Эпоха». Махачкала, 2003 г. Д.С.Кидирниязов.
«Бессмертная смерть». Шай-Гора; Ставрополь. И.С.Капаев.
«Половецкая луна» У.А.Абдурахманович. № 2/4/92, 2004 г.
«Кавказская здравница». Минеральные Воды Ставропольского края.
Эвлия Челеби. Сеяхат-наме. Т. 8. Стамбул, 1928, с. 8 (на тур-яз.) (далее – Сеяхат-наме).
Юсупов Н. О роде князей Юсуповых. Часть 2, стр. 155.
Исследования о царях Касимовских, стр. 520.
Прод. Др. Росс. Вифл., VIII, стр. 303. - о роде Кн. Юсуп., ч. 2, стр. 64.

Один из самых известных архитектурных памятников Казани – башня Сююмбике . Она входит в комплекс Губернаторского Дворца Казанского Кремля и является архитектурной и исторической жемчужиной города. Кто же такая царица Сююмбике и почему ее помнят и любят до сих пор?

Казанская царица Сююмбике (Сююмбеки) была дочерью знатного ногайского бея Юсуфа. Девочка выросла в вольной степи, привыкла к свободе, простору, яркому солнцу. Но судьба предназначила ей жить в каменных ханских палатах с узкими окнами, среди придворных интриг. В те времена (вторая треть XVI века) за власть в Казанском ханстве боролись две группировки: промосковская и крымская, ханы долго на престоле не засиживались и редко умирали своей смертью. Большинство ханов родились и выросли далеко за пределами Казани и в борьбе за власть опирались, в основном, на внешние силы.

Сююмбике выдали замуж за казанского хана Джан-Али. Царица Ковгоршат, которая правила государством от имени несовершеннолетнего царевича организовала брак Сююмбике и Джан-Али, надеясь через этот брак получить поддержку ногайского бея Юсуфа, отца Сююмбике. Властная и хитрая Ковгоршат никогда не забывала о том, что в ногайской степи сидит свергнутый с казанского престола хан из крымской группировки Сафа-Гирей, которого поддерживал его тесть – ногайский мирза Мамай.
Как это часто бывает с династическими браками, брак Сююмбике и Джан-Али оказался неудачным, детей у царской четы не было. Сююмбике плакала, писала отцу письма и просила забрать ее домой. Разгневанный Юсуф требовал сместить хана и вернуть дочь.

Казанское правительство во главе с Булатом Ширин тоже не дремало. Был совершен переворот, Джан-Али убит и на трон снова сел Сафа-Гирей. Сююмбике пришлось стать его пятой женой. Она родила Сафа-Гирею сына Утямыш-Гирея. Когда ребенку было три года, хан Сафа умер. Наступило сложное время междуцарствия. Но казанская царица Сююмбике была уже не маленькой девочкой, которая плакала и писала письма отцу. Она решила бороться за власть.
У Сафы-Гирея было три сына: взрослые Мубарак и Булюк жили в Крыму, а трехлетний Утямыш – в Казани. Ханская гвардия во главе с крымским полководцем Кучаком (Кощаком) встала на сторону Сююмбике. Малолетний Утямыш был провозглашен ханом, а царица – регентшей при нем. Политика крымской партии осталась прежней – ориентация на Крым и его войско, набеги на русские земли и работорговля. Царица Сююмбике правила всего два года, но она успела освободить крестьян, ремесленников и мелких торговцев от налогов, за что историки назвали ее «крестьянской царицей».
Через два года промосковская группировка снова взяла верх над крымской группировкой. Кучак пытался бежать в Крым, но был пойман. Царицу Сююмбике с сыном арестовали и отправили в «почетный плен» в Москву. Народ сочинил легенду о том, что Сююмбике во время взятия Казани Иваном Грозным бросилась с башни, которая теперь носит ее имя. Но это неправда. Сююмбике увезли в Москву за год до падения Казани.
Сююмбике просила отпустить ее к отцу, но получила отказ. Ее снова выдали замуж за касимовского хана Шаха-Али.
Башня же построена в XVIII веке.